Хотя ружья надо будет держать под рукой, а может, и «точку» оборудуем поблизости, от греха. Не обижайся, Рэнди, но я и твой винчестер в дело пущу, ни к чему он пока тебе.

И еще стена. Мне крайне неуютно от того, что в наше укрепление можно попасть массой путей, это неправильно. Сквозит, так сказать. Надо это дело заделывать, а как? И с кем? Снова проблема нехватки кадров и просто людей.

Эх, мне бы хозяйственника хорошего, на которого можно поселение оставить без страха, и тогда пошло бы дело. Самое ведь время прогуляться по окрестностям, посмотреть, где что есть, пошарить по лесам – там могут быть и полезные вещи, и те же люди. Бункер как следует обыскать. Подозреваю я, что мы из него далеко не все вынесли и не все отнорки нашли. А пройтись вверх-вниз по течению? А поглядеть, что там, в степи?

Но это все – только мечты, мечты. А чтобы они стали былью, мне нужны… Ну, вы в курсе.

– Во! – Алла, успевающая везде и сразу, ткнула мне под нос кособокий и страшненький кузовок. – Получилось!

– Отлично. – Я повертел хендмейдовое изделие и одобрительно улыбнулся. – Давай, перенимай опыт, и ваяйте это дело в четыре руки. И еще – побольше делайте, в смысле размера. Рук у нас у всех по две, и нести в них надо по возможности больше.

– А вот и нет! – Алла показала мне язык – видно, детское начало брать верх над взрослым. – Веревочку сюда пропустим, у вас есть, я видела, и гирлянду сделаем, чтобы на плече нести.

– Принимается. – Я щелкнул ее по носу. – Извини, рефлекс. Павлик, где ты там?

– Я здесь. – Парень вылез из кустов, уж не знаю, что он там делал. – Чего, Сват?

– Берестой наших мастериц обеспечь, – показал я на Аллу и Николь, явно довольных собой. – Вволю.

– Смотрите, что я нашла. – Настя появилась из-за деревьев, держа в руках пятнистые листья какого-то растения. – Это медуница или ее аналог.

– Я тебя поздравляю, – фыркнула Галка. – И что нам с ней делать? Есть? Так мы не коровы.

– Не знаю, на конкретно твоем месте я бы это так безапелляционно не утверждала, – с достоинством парировала выпад Настя. – А эти листья мы засушим, измельчим и будем отваривать. Не то чтобы это был совсем уж настоящий чай, но что он полезнее того, который мы пили там, – это точно. Ну, по крайней мере так писали в учебниках.

– Придумала еще, – проворчала Галка, зло смотря на Настю. – Ох, пронесет нас, чую, с этого чайку!

– Собери побольше, – попросил я Настю. – Засушивать, говоришь? Это хорошо.

Засушивать. К слову, это может быть выход, тот самый, о котором говорила Алла. Некий резерв. Рыба появилась, это факт, и надеюсь, что по первости ее будет не меньше, чем тогда раков. Сдается мне, что это некий алгоритм – сразу и много, а потом идет спад, точнее, поддерживается некий разумный баланс, чтобы не баловать народ.

Вот сейчас, пока идет эта путина, надо наловить рыбы максимальное количество – и на веревки, на солнышко. Соли у нас достаточно, не до безумия, но на это дело хватит.

Теперь вопрос – чем и как. Владек получит волосы Аллы и сплетет леску, Ювелир грозился какой-то «мордой», но это не те масштабы ловли, не промышленные. Надо, чтобы было сразу и много, а значит, нужен этот… как его… Невод, как у Пушкина. Или бредень, о нем мне рассказывал тогда, на сборах, сержант, заядлый рыбак. Правда, я не знаю, в чем их отличие.

Ладно, здесь я задачу Владеку обрисую и дам время «на подумать» до завтрашнего утра. Он у нас по рыбной ловле, вот пусть и скрипит мозгами.

И все человеческие ресурсы – на это дело, кроме совсем уж неприспособленных товарищей, вроде наших умников и Гравера. Вот их я буду как раз пока отправлять сюда, за топливом, пока не придумаем технологию со сплавом древесины, точнее, пока не освободится для этого время. А что, хорошо все получится – пришли, нашли, отнесли. За день пару ходок сделать реально, а то и тройку. Не все ли равно, где языками мести, – по дороге или на утесе? И труд незамысловатый, неквалифицированный, справятся наверняка. Так от них хоть какой-то прок будет. Да и нельзя по-другому – не можем мы себе позволить держать иждивенцев, а под эту категорию теперь подходят все творческие работники.

Додумывал я все это уже на обратной дороге, попутно убеждаясь в верности своих выводов. Вот мы – убили целый день, а что добыли? Так, мелочи.

«Все-таки построили», – удивился было я, увидев на утесе некую конструкцию, которая явно была примитивным подъемником. Не ожидал, чего уж там. Впрочем, иллюзия тут же рассыпалась в прах, поскольку рядом с ним я заметил Рэнди, который крутил подобие во́рота, привязанного к протянутой через верхний шкив веревке. Ну да, кто же еще мог это сделать? Видно, пожалел он двух теоретиков и, плюнув на разграбление монитора, сотворил сей агрегат.

– А эти двое где? – спросил я у Лены, которая помогала испанцу крутить ворот.

– Внизу, – сопя, ответила та. – Надоели со своими спорами и советами, вот мы их туда и отправили.

– Ну-ка, отойди. – Я сбросил с плеч два небольших березовых ствола, снял перевязь с кузовками (эта парочка, Николь и Алла, в четыре руки разошлись так… Ребята только и знали, что деревья обдирать. Хорошо хоть веревки с запасом взяли.) и занял ее место. – Павлик, давай тоже сюда.

Ворот явно раньше был штурвалом с монитора, у Рэнди все шло в дело. Да и поднимал он запчасть от судна – кусок ржавой обшивки, причем приличных размеров. Собственно, потому он и поставил подъемник на самой высокой точке – чтобы груз по земле и песку не скреб.

Было нелегко, врать не стану. Мышцы, хоть вроде и виртуальные, а напрягались, как настоящие.

Это хорошо. Это дело.

– Давай-давай, родимая, – налег я на ворот.

– Опа, мне ума добавили, – сообщил мне Павлик.

– Это славно, ум – вещь полезная, – натужно сообщил ему я. – И-и-и, раз! И-и-и, раз!

Надо сюда всех сгонять. И бодрость у нас не резиновая, и характеристики здесь за так раздают. Вот, к слову, у меня тоже повысился ум. Нет, не понять мне механизм распределения баллов, сколько бы единиц ума мне ни добавили.

– Павлик, мальчик мой, – обратился я к юноше, когда мы сидели на траве и пытались отдышаться, втащив наконец железяку наверх. – Собирай всех, пусть тоже ворот крутят. Что там следующее вверх поедет?

– Рэнди все уже распределил, – немедленно ответила Лена. – Инструменты, инвентарь, кое-какие мелочи.

– А оружие?

– Уже здесь, – подошел к нам Ювелир, одно из ружей висело у него плече. – Я сам все поднял, лежит в надежном месте. Есть в городе один склеп, так на нем, представь себе, даже замок уцелел и исправно работает. Вот, держи ключ.

Он стянул с шеи веревку, на которой болтался приличных размеров ключ, покрытый зеленоватой патиной.

– Не волнуйся, склеп хороший, просторный, совершенно сухой, с гробом из камня внутри, – продолжил Ювелир. – Я, собственно, в него, в гроб, стволы с патронами и определил, на хранение.

Ну что, появилась и оружейка. Обживаемся, господа.

Тем временем за воротами, куда уже проследовала группа добытчиков ягод, послышался шум, после к нам подбежал Владек, что-то тараторя на польском.

– Павлик, он нож у тебя просит, – сказала Лена, выслушав его. – Говорит, что какая-то девочка дает ему волосы на леску. Какая девочка?

– Алла, – засмеялся я. – Тебе она понравится. Павлик, выдай товарищу желаемое.

Владек схватил нож и снова умчался на территорию замка, откуда минуту спустя раздались вопли.

– Такие волосики, как лен ведь, мягонькие, шелковистые. Не дам резать! – шумела Валентина.

– Режь! – пискляво гомонила Алла. – Надоели они мне. И потом – считай, что это мой вклад в общее дело! Режь, говорю!

– Пойду гляну, – поднялась Лена. – Прямо интересно стало.

– Давай-давай, – кивнул я. – И всех потом сюда гони, будем характеристики поднимать. Тяжело, а надо.