— Хищные дельфины? — понимающе хмыкнул Сергей, вставая с земли и потягиваясь.

— Как вариант. Но на дне нам и агрессивной стайки планктона за глаза хватит. Так что давай отыгрывать сперва наилучший для нас вариант. А к запасному мы всегда вернуться успеем.

Еще раз проверив надежность захоронки, мы с Сергеем закинули на плечи свои сумки и пошли дальше, направляясь к центру острова.

Идти по смешанному тропическому лесу было приятно. Густые кроны деревьев защищали нас от лучей палящего солнца, даря прохладу. Интересное смешение древесных культур каждый раз поражало меня своей невозможностью. К примеру, только что мы прошли небольшую хвойную рощу, сплошь состоящую из могучих сосен, окруженную тисами и буками, оплетёнными лианами. Парочка тропических «канатов» даже перекинулась на ближайшие сосенки, отчего переход между двумя ареалами культур становился максимально незаметным.

Единственное, что напрягало, — так это неполноценность лесных звуков. Не было слышно ни пения птиц, ни воя или рычания диких зверей. Только шум листвы, словно ты находишься не на странном острове посреди океана смешанного мира, а гуляешь зимним парком.

Пройдя около километра, мы вышли на просторную поляну. Неровный овал, метров семьдесят на двадцать, если брать самые большие его диагонали, был полностью устлан зеленой травой, с редкими проблесками фиолетовых цветов. Слева, частично уходя в лес, расположилась небольшая прямоугольная бетонная площадка с развалинами не то сарая, не то будки, от которой остались только стены. Единственные двери, как и крыша, отсутствовали, позволяя нам рассмотреть голые стены.

— Знаешь, Серег, даже если мы сегодня ничего больше не найдем, то сходили не зря. Хорошее место. Странно, что никто его до нас не занял.

— Может, просто не нашли? — предположил напарник, шагая рядом. — Или она им не понравилась. А ты к чему это? Хочешь переехать?

— Да. И пока это — самое нормальное место.

— Что-то я не понимаю, — пробормотал Сергей, — это чем она тебя так зацепила? От берега далеко, вокруг лес, которого ты так боишься. Да и к роднику непонятно куда топать.

— Ну начнем с того, что я не боюсь, а опасаюсь, — слегка отстраненно ответил я, неспешно подходя к развалинам. — Да и не леса вовсе, а того, что в этом лесу может прятаться. Сейчас мы знаем только о парочке придурков и сорняках категории «кошмар садовника», но что-то мне подсказывает, что на этом сюрпризы Ковчега не кончаются, а только начинаются. И появившаяся в воде рыба косвенно это подтверждает.

— Ну хорошо. Допустим. Но как все это объясняет твое решение уйти с берега? Нам что, туда-сюда лодку прикажешь таскать?!

— Как вариант, — согласился я, проводя рукой по кладке. Крепкая. Кирпичики хорошо подогнаны друг к другу. Крышу кинуть — и вот тебе готовая спальня для нескольких человек. Хотя если потесниться, то и все мы сюда влезем. Впритык, но влезем. — Но лучше потратить лишний час на дорогу и чуть-чуть напрячь мышцы и жить в безопасности, чем без напряга ждать беду.

— Вакс, ты меня сейчас совсем запутал… То ты говоришь, что лес опасный, а теперь, что мы переезжаем в самое его сердце. До этого, что на пляже хорошо… Я вообще ничего не понял.

— Да все просто, Серег. — Я наклонился и сорвал травинку. Вертя ее в пальцах, я придирчиво осматривал поляну, прикидывая плюсы и минусы своего почти спонтанного решения. — Мы на острове. На сраном острове посреди океана. Небольшом клочке суши, что, как я понял, стоит в начале целого архипелага, и это еще фиговей.

— Почему? — спросил Сергей, когда я замолчал.

— Сезон дождей и штормов. Вспомни, ТАМ, на нашей умирающей Земле жители тропических островов, которые не могли позволить себе корректировку погоды, по несколько месяцев в году отсиживались в своих домах. Буйство стихии не давало и нос за дверь высунуть. Вот что-то такое ждет и нас. Я уверен. Не знаю, когда, но точно ждет, так что если мы построим лагерь на берегу, то будет он одноразовым. Ровно до первого серьезного шторма — или волной накроет, или ветром разметает. А мы останемся ни с чем. Потому и нужно уходить вглубь острова. И эта поляна нам подходит.

— Думаешь?

— Уверен! Кстати, — нахмурился я, — не расслабляйся и смотри по сторонам. Так, на всякий случай. А то мы сейчас как на ладони. Если на нас выйдут недружелюбные ребята с дальнобойным оружием, то будет нам нехорошо.

— Ага, — машинально ответил Сергей и, подойдя ближе, остановился, вглядываясь в зеленый ковер поляны. — Я вот смотрю на все это и ужасаюсь, сколько же работы нам предстоит. Даже не представляю, с чего начинать.

— О, друг мой! Это-то как раз самое простое, — ответил я и, взглянув на недоуменное лицо Сергея, пояснил: — Начинать всегда нужно с самого начала. А потом идти до конца. И так всегда. Да и, наверное, во всем.

— Универсальное правило?

— Что-то вроде него. Кстати, ты бы вещички свои подобрал. А то больше растеряем, чем домой принесем, — заметил я Сергею, указав на валяющуюся чуть в стороне от постройки бутылку. — Да и мусорить не стоит.

— А это не моя, — заметил парень, наклоняясь и поднимая пустую тару, — да и не было у нас сливовых лимонадов вроде.

— Хм… ты прав, не было, — ответил я, подходя ближе и стреляя глазами по сторонам. Что-то мне не давало покоя. Вот уже пару минут как внутри меня взвелась пружина, и причины этому я пока не видел.

— Кстати, Вакс, а ты не знаешь, в тропических лесах есть дятлы?

— Чего?! — опешил я, отвлекаясь на Сергея. — Умней ничего не мог спросить?

— Да там стучит что-то, — махнул он рукой в сторону леса, — вот я и подумал, что это дятел. В лесу мы или где?

— В Караганде! — прикрикнул я на парня, смещаясь ближе к нему, перехватывая поудобней прут. Из-за деревьев раздавался не только стук.

Глава 11

Осторожно пробираясь сквозь лесную чащу, мы с Сергеем шли на стук, приглушенные крики боли и заливистый хохот. Голосов было много. Чуть меньше десятка или около того, и это… напрягало. Как и то, что во многих из них звучали откровенные мольбы о помощи и просьбы пощадить. И почти все они шли из женских уст.

Идти пришлось не так далеко. Уже через пару сотен метров голоса стали громче, так что с легкостью можно было разобрать слова и даже звуки ударов. Дав знак напрягшемуся напарнику остаться на месте и не шуметь, я скинул с себя сумку и, поудобней перехватив арматурину, скользнул вперед, к виднеющемуся сквозь деревья просвету, который вел на небольшую полянку.

— Руки… руки убрал, живо! Куда закрываешься, животное?! Н-на! Еще по яйцам прописать?! Руки от рожи убрал! — распалялся недавний знакомец в военных штанах и ботинках перед субтильным мужичком с глубокими залысинами, который лежал возле него и одной рукой держался за ушибленный пах, а второй закрывал лицо, стараясь защититься от побоев.

— П-пожалуйста, н-не надо… — жалобно протянул избиваемый, отползая назад в попытке убежать подальше от бритоголового урода, пока не уперся спиной в дерево. — Н-не убивайте… н-нам н-нельзя умирать… п-пожалуйста…

— Да мне класть на то, что тебе можно, а что нет, понял? Так что не беси меня, падла, а то прям сейчас сдохнешь! — выплюнул нависнувший над сжавшимся мужичком Санек и пнул того под дых так, что от удара бедолага чуть не потерял сознание.

— Господи… за что мне это? Где я так нагрешила? Почему все это со мной происходит?.. — не останавливаясь бормотала очень молодая девушка со следами побоев, распластавшаяся на траве и вперившая отсутствующий взгляд в небо. Из ее глаз текли слезы, которые она, судя по всему, даже не замечала.

Рядом с ней сидели или лежали еще четверо девушек и двое парней, что валялись в полубессознательном состоянии. Разновозрастные, грязные, избитые. Сломленные. В их заплаканных глазах отчетливо читались безнадега и покорность. Они уже смирились со своей судьбой. Даже собственная нагота их больше не заботила — никто из девушек даже не пытался прикрыться.