– Я все тебе уже рассказал, добавить нечего. – Мэнси глубоко вздохнул. – Ох, тут и воздух! Как мед пьешь.

– То есть покойный Стив с ним поговорил – и все? – уточнил я.

– Ну да, – терпеливо повторил наш спутник. – Они со Стивом договорились об увеличении поставок рабынь, проговорили цены, там еще о поставках продуктов речь шла – мясо, то, се… А через две недели Стив на том самом месте, где велся этот разговор, принял смерть.

– Вот ведь как бывает. – Голос Голда был просто медовый. – Никто не знает, как и когда умрет. А что – Асланбек потом с вами не пытался выйти на связь? Несмотря на начавшиеся военные действия?

Тут мы ответ получили не сразу, Мэнси какое-то время молчал, но потом все-таки сказал:

– Мы на встречу с ним и ездили. Вот только нарвались на кочевников, а дальше вы знаете. Потому мы по степи такие петли и крутили, надеялись скинуть погоню с хвоста и выйти в условленное место, да вот не удалось. А когда затеяли возвращаться, было уже поздно. Да еще Рик в одной из стычек погиб, а переговоры должен был вести именно он. Его Джон на это уполномочил, он его штатный переговорщик. Был.

Вот почему Асланбек так спешил и не остался у нас в крепости! Просто не хотел терять время, ему же надо было вернуться к кагану, чтобы доложить, какие мы… А я не знаю, кстати, какими он нас показал. Может, негодяями, которые не поддержали соседей, а может, и нет. Может, наоборот – сказал, что встретили его хорошо, подарок вот вручили памятный, а что ответ не получен – так это нормально. Нет главного в крепости – нет ответа. Очень сложно сказать, что в голове у этого человека, одно понятно – с мозгами там все в порядке. Любую ситуацию он непременно выгибает в свою пользу, и это талант. Талант, который мне в своем нынешнем воплощении по соседству живым не нужен.

Так вот, он должен был успеть вернуться, а потом еще обосновать свой отъезд на место встречи с атомщиками, на это все нужно время. А концы-то немалые! И лошадей у него нет, только на своих двоих топать. Что телега с рабами – спектакль, это мне еще тогда понятно стало. Кстати, еще один штрих к портрету нашего героя – он учитывает любую мелочь.

А если копнуть совсем глубоко, то можно увидеть еще более интересную вещь. С чего это каган вдруг так резко переменился? Я уже об этом думал, но в свете открывшихся обстоятельств это выглядит совсем уж подозрительно. Это выглядит как помешательство или гипноз. Тут есть маги, тут есть наркотики, так что вариантов – масса, было бы желание, а методы найдутся. А у Асланбека, похоже, желание есть. Потому и отправился под нож весь старый ближний круг владетеля степи – они знали его с самого начала и имели к нему прямой доступ, а значит, могли заметить, что с ним не все ладно. Например, что зрачки расширены или что-то еще. Простых воинов никто слушать не будет, а вот советников, ветеранов – еще как. И потому они были убиты один за другим.

Потом каган, который сам уже ничего не соображает, ввязывается в эту нелепую войну, что при любом раскладе погубит его. Она ведь ему даже не нужна, зато она нужна другому человеку, причем позарез. Следом каган совершает кучу безумств, которые не укладываются в голове нормального человека, что помаленьку, помаленьку подрывает его авторитет. Самый яркий тому пример – он бросает атомщикам этот нелепый вызов на битву, над которым потешаются все, подозреваю, что даже его собственные бойцы. Я практически уверен, что эту мысль внушил одурманенному кагану тот же Асланбек и тем самым отправил его на эшафот, поскольку с этого поля битвы повелитель степи не вернется в любом случае. Он либо погибнет во время сражения, если таковое случится, либо его убьют свои же кочевники, которым кто-то вовремя шепнет: «Он безумен, он ведет вас к смерти. Ату его!» Но что он умрет, это несомненно. И скорее всего – от пули в спину.

А после все будет просто. После войны всегда бывает мир на достойных условиях, поливание грязью погибшего лидера и обещание счастливой жизни уцелевшим в бойне. Причем, сдается мне, что Асланбеку мало просто власти, он хочет, чтобы ему поклонялись. Он явно хочет быть воплощением бога на земле. Уважаю, большие люди всегда ставят перед собой большие цели. Мне такого не дано.

Конечно, то, что он не смог переговорить с атомщиками, здорово поменяло его планы, но я уверен, что у этого товарища есть запасной вариант, а то и не один. А Салех и тут не пляшет. Если исходить из слов Мэнси, они его списали со счетов.

– Нет худа без добра, – отметил я бодро. – Зато вы с нами познакомились. Кстати, поставку продуктов, если что, мы вам обеспечим – и фрукты, и овощи, и рыбу. Последнее – хоть возами.

– Обсудим, – кивнул Мэнси. – Почему нет? Скажу тебе честно, Сват, мы любим подраться, но война – это другое. Одно дело – хорошая потасовка, после которой все участники умываются и идут вместе выпивать, а война… В ней нет выгоды, а особенно в этом мире, где даже смерть – условность. Да она по меньшей мере просто невыгодна. Мы угрохаем кучу ресурсов, которые не так легко достаются, и ради чего? Ладно бы нам земли были нужны, так даже этого нет. Так что я – за мир и сотрудничество.

– Мэнси, ты как будто побывал в моей голове, – сказал я ему проникновенно. – Одно только меня печалит – далеко мы друг от друга живем и не сможем вот так запросто пивка попить.

– У вас есть пиво? – вытаращил глаза Фрэнки. – Скажи, что это так!

– Пока нет, – опечалил я его. – Но если есть спрос, то рано или поздно у нас появится предложение.

– Спрос есть! – Фрэнки выпучил глаза, как краб. – Предложение давай! За ценой не постоим.

У меня пива нет, это так, привез я пару бочонков, но их уже выпили. А в Новом Вавилоне оно есть, недешево, но есть. Опять же, если закупать оптом, так и скидку можно получить, а после по реке это дело сплавлять.

Да и остальные товары на обмен по степи тащить – это тоже глупость. Есть же река! Найдем какое-нибудь место поближе к горам, поставим там причал, построим форпост… Ладно, это меня уже понесло. Сначала надо закончить текущие дела.

Но поездка вверх по течению становится все большей и большей необходимостью.

– Если это случится, то обещаю тебе контракт века, – продолжал Фрэнки. – А еще мы отольем твой небольшой бюстик и поставим его на главной площади Атом-сити. Знаешь, у нас там все здорово, но с пивом дело плохо. Нет, кое-какое пойло гнать начали, как без этого, но совсем паршивое. Парни из «Бешеных котов» в одном месте, в пустыне, нашли что-то вроде зернохранилища с приличными запасами пшеницы, вот ее мы в дело и пустили. Аппаратик для перегонки наши ребята мигом соорудили, но это все не то. К тому же там штрафы немалые вешаются за употребление. Я про системные штрафы, само собой. Причем, подозреваю, что штрафуют не только за то, что мы это пьем, но и за качество напитка.

А почему я до сих пор аппаратик не соорудил? Ну я, положим, не знаю, как его делать, но у меня в крепости что, умельца такого нет? Да и с пивом – что же, нам его все время в Новом Вавилоне закупать? Мы что, рыжие? Что там в него идет? Хмель, солод, что-то еще. Надо семена раздобыть да это дело выращивать начать. Если есть спрос, то наше дело – выдать предложение.

Пиво не наркотики, и звание пивного барона мне нравится больше, чем наркобарона.

– Но это все – после войны, – прервал ход моих мыслей Мэнси. – Впрочем, до «после» времени осталось не так уж много.

– У меня такое ощущение, что вы не слишком волнуетесь за исход сражения, – подала голос Марика. – Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. – Мэнси лукаво усмехнулся. – Есть у нас в рукаве козыри, чего врать. Точнее, стопка козырей. Какие – рассказывать не стану, но, если захотите, можете сами глянуть, как все это будет.

– Не думаю, что там предусмотрены трибуны для зрителей, – усомнился я. – Или ты предлагаешь нам махнуть с тобой на ту сторону гор, а потом составить компанию вашим парням?

– Можно и так, – кивнул Мэнси. – А можно и по-другому. Дойдем до тоннеля – объясню, что к чему.